... информационные ресурсы
Григорий Громов

"Сфера" технологии

Одним из важнейших показателей научно-технической мощи оказывается ныне внешнеторговый баланс профессиональных знаний. Мировой рынок лицензий, специальных "комплектов знаний" о производственных процессах ("ноу-хау"), так же как и различного рода консультационные услуги в административно-управленческой области, технике маркетинга и другие способы коммерческой реализации непосредственно самих знаний (еще до их материального воплощения в соответствующем товаре), становится заметно растущей отраслью экономики.

Хотя, как известно, основная часть лицензионных поступлений и платежей между странами осуществляется по внутрифирменным каналам обмена технологией транснациональных корпораций (ТНК) (так передаются до 80% всех нововведений), изучение доступной анализу "извне" части мирового потока коммерчески реализуемых технологических знаний позволяет сделать вывод о том, что позиции США остаются здесь достаточно прочными. К примеру, сопоставляя многократный технологический перевес США над их ближайшими конкурентами по мировому рынку, исчисляемый более чем пятикратным уже тогда превышением поступлений, например из Японии, над выплатами американских фирм за импорт японской технологии, со все более удручающе пассивным для американцев балансом в области товарного обмена, авторы еще "Индикатора науки и технологии – 1987" пытались, объективности ради, взвесить самые разные факторы, которые могли бы объяснить такого типа парадоксальный внешнеторговый феномен.

"Возможно, японские производители более успешно справляются с практическим воплощением идей и изобретений, или же американские фирмы успешнее делают изобретения, чем осуществляют нововведения, или же имеются правовые, политические и другие препятствия, не позволяющие американским производителям воплотить свои изобретения на практике и делающие необходимым участие японских лицензиатов". Однако после углубленного анализа данных о динамике лицензионного баланса Японии отмечается столь же явное несоответствие, но уже обратного знака – растущий актив внешнеторгового оборота товарами и устойчивый во времени пассив ее лицензионной торговли. "Улучшение технологической базы Японии должно привести, – размышляют авторы отчета, – к сокращению закупок и увеличить количество продаж технологии Японией по сравнению с исторически сложившимся уровнем. В действительности же, хотя и наблюдается значительное колебание из года в год доли денежных поступлений и выплат Японии, связанных с технологией и относимых за счет новых сделок, все-таки похоже, что тенденция имеет противоположную направленность... Таким образом, отсутствуют какие-либо доказательства того, что высоким показателям в коммерческой реализации технических достижений в Японии соответствует уровень выдачи лицензий на эту технологию за рубежом предприятиям, не принадлежащим Японии, или же соответствует уровень сокращения закупок лицензий на технологию иностранных изобретателей".

В заключение анализа противоречивых тенденций движения мировых потоков "товар – лицензия" современного мирового рынка отмечается необходимость "при оценке сильных и слабых сторон конкурентоспособности продукции науки и техники, используемой в коммерческих целях, отделять изменения в конкурентоспособности собственно технологии (понимаемой в широком смысле слова) от изменений в распределении на мировом рынке каналов реализации технологических преимуществ... Уменьшение контролируемой фирмами США части мирового рынка, в какой-либо его ассортиментной группе, может в действительности отражать лишь увеличение объема технически менее сложных товаров в данной группе, которые поэтому могут все более усиленно производиться в других странах. Это может также означать широкое развертывание производства товаров, которые когда-то принадлежали к новейшей технологии, однако их производство было со временем стандартизовано и может теперь осуществляться за границей".

В целом же, как подчеркивали авторы того, кажется, первого в длинном затем ряду ему аналогичных отчета, "нигде не наблюдается явной потери лидерства США в области технологии, но можно говорить, и это, видимо, было бы более точно, об усилении конкуренции".

Конкуренция эта принимает все более жесткие рыночные формы, однако основная специфика ее нынешнего этапа заключается в том, что наиболее заметным образом проявляется она лишь в секторе материального производства. В секторе промышленной эксплуатации информационных ресурсов исторически сложившиеся ведущие позиции США остаются прочными. Поясним суть некоторых возникающих при этом внешне парадоксальных явлений. За послевоенные десятилетия в США утвердилась коммерчески устойчивая концепция "технологического цикла", в рамках которой почти все нововведения, изначально разработанные в метрополии и доказавшие на внутреннем рынке свою жизнеспособность, передавались затем для производства на дочерние предприятия ТНК. К моменту, когда зарубежные конкуренты осваивали соответствующую технологию настолько, чтобы попытаться выйти с аналогичными изделиями на американский рынок, там уже, как правило, оказывались более конкурентоспособные изделия местных фирм (следующего технологического поколения) и т.д. Этот опережающий "технологический цикл" длительное время защищал американский рынок от вторжения заморских конкурентов много надежнее, чем любые протекционистские меры.

Однако такое "динамическое равновесие" могло сохраняться лишь в условиях относительно медленной смены номенклатуры массово выпускаемых товаров, предназначенных для мирового рынка. С началом информационной революции ситуация резко меняется. Видимым проявлением этих изменений становится постоянно растущее богатство разнообразия поступающей на мировой промышленный рынок продукции и соответственно используемых для ее производства технологических решений. Разумеется, развивается также и встречный процесс ускоренного вымывания раннее созданных изделий (жизненный цикл – время от создания до морального старения товаров – постоянно сокращается). Однако их номенклатура растет все-таки заметно быстрее (Темп обновления промышленной продукции в середине 80-х го-дов был в 1,5 раза выше, чем в 70-х.). При этом оказывается, что в любой отдельно взятый момент времени общее число производимых товаров, имеющих спрос на мировом рынке, оказывается заметно большим, чем в любой предшествующий отрезок времени.

В той же степени, как первая промышленная революция означала появление технической возможности для организации массового производства стандартизуемых изделий относительно медленно изменяемой номенклатуры, информационная революция впервые создала технические предпосылки для более быстрой реакции производителя на быстро изменяющиеся запросы потребителя. Соответственно появилась и новая концепция промышленного производства – "индустрия, управляемая рынком" (market driven industry), принципиально отличающаяся от ранее существовавшей концепции, согласно которой пути будущего развития индустрии определялись главным образом исходя из прогноза ожидаемых возможностей технологии (technology driven industry).

Иными словами, если ранее вероятность успеха на мировом промышленном рынке предопределял "техноцентрический" подход, то ныне оказывается коммерчески более эффективным "антропоцентрический" подход. Происходит поворот от традиционной, годами выверенной промышленной стратегии, согласно которой наиболее успешно реализуемые направления развития технологии и формируют в конечном счете потенциальные запросы потребителя к стратегии принципиально нового типа, в основе которой лежит все более точное отслеживание промышленностью самых разнообразных, быстро изменяющихся запросов миллионов потребителей на всех континентах, охваченных потоками товарообмена мирового промышленного рынка. В ряде пока еще наиболее простых ситуаций потребитель при этом получает реальную возможность сам непосредственно вмешиваться в процесс изготовления интересующего его изделия для наиболее точного отражения в заказываемой конструкции индивидуально ему необходимых потребительских характеристик.

Так происходит, в частности, когда потребитель выбирает марку, цвет, конкретную конфигурацию приборов салона, а также иные характеристики автомобиля в конторе дилера, оснащенной экранным пультом компьютера, связанным каналами телеобработки с компьютерной системой управления комплектацией на одной из ниток сборочного конвейера одного из многих десятков разбросанных по всему миру автозаводов.

Десятки тысяч потребителей по случайному поводу ежедневно заходят в сотни разбросанных по всему миру дилерских контор, и, если сделка покупки машины состоялась, их индивидуальные вкусы немедленно отражаются на режиме работы сборочного конвейера так, что каждый покупатель приобретает именно то изделие, которое соответствует его индивидуальным запросам.

Такого же типа растущее разнообразие выбора предоставляется потребителю и по многим другим видам массово выпускаемой продукции машиностроения. Например, на заводе компании Dir/Deev в г. Ватерлоо, штат Айова, на системах сборки, контролируемых компьютером, производятся 20 различных моделей тракторов с тысячами изменяемых по желанию заказчика характеристик.

Совершенно аналогичным образом та же, по существу, техника "интеллектуализации" конвейера обеспечивает ныне поточное изготовление одежды с возможностью индивидуализированных отклонений от стандартного сочетания размеров, а также выбором предпочтительной комбинации из предлагаемого набора декоративных элементов; немедленную реакцию на индивидуально назначаемую пациенту "пропись" приборов управления линией по расфасовке лекарств на фармацевтической фабрике и т.д.

Этот, по-видимому, наиболее простой пример, иллюстрирующий эффект функционального сопряжения одной из первых жестко структурированных и потому концептуально наиболее простых из числа массовых задач информационной технологии – типа задач "резервирования авиабилетов", с одной стороны, и классического "конвейера", концептуально полностью идентичного своему известному прародителю эпохи Ford-T, с другой, относится к промежуточной ситуации, когда поточное производство, оставаясь по функциональной сути своей точно таким же, как и сто лет назад, способом массового выпуска по единой технологии стандартизируемых изделий, лишь оснащается некоторыми внешними, не затрагивающими основного принципа конвейерного производства, средствами оперативной реакции на индивидуальные запросы миллионов потребителей.

Однако даже в этом концептуально паллиативном варианте социальный эффект внедрения средств информационной технологии оказывается нередко весьма заметным, так как стремительно растет общее богатство многообразия промышленно выпускаемых изделий: каждый из десятков миллионов потребителей массово выпускаемой продукции впервые приобретает возможность получать, к примеру, непосредственно с заводского конвейера автомобиль "по индивидуальному заказу" (варианты типа двигателя, оформления салона, приборного комплекта и т.д.) – все носит тот неповторимый индивидуально вкусовой отпечаток, который ранее был доступен лишь представителям немногочисленной социальной группы "избранных" – кому была доступна "машина на заказ". И тем не менее необходимо еще подчеркнуть, что не этот пример характеризует концептуальную суть революционных изменений в характере взаимовлияния двух ведущих экономических компонентов промышленно развитого общества – рынка и технологии.

Ситуация качественно изменилась не тогда, когда у массового потребителя появилась возможность непосредственно влиять на процесс сборки отдельных товарных единиц поточного производства, выпускаемых в рамках единой, пусть даже и достаточно гибкой технологии, а тогда, когда оказалось возможным создать социально-экономические условия, позволяющие начать столь быстро увеличивать число вновь создаваемых различных технологий, чтобы успевать динамично отслеживать все многообразие запросов мирового рынка. Конвейер, даже оснащенный компьютером и средствами телеобработки для прямой связи с потребителями, является ныне лишь своего рода «действующим памятником» минувших этапов промышленной революции. В среднем уже свыше 75% всего промышленного производства передовых в техническом отношении стран мира относится к мелкосерийному, и тенденция эта продолжает набирать силу.

Относительный вес массового конвейерного производства в этих условиях постоянно уменьшается. Причем это происходит не потому, что конвейеры останавливаются за ненадобностью. Как правило, однажды запущенный заводской конвейер постоянно совершенствуется и служит неопределенно долго, так как создается обычно для решения социально наиболее устойчивых, мало подверженных резким изменениям во времени человеческих потребностей. Однако вне зоны применимости конвейера – исторического ядра современной промышленности – возникает ежегодно, слой за слоем, все более широкая сфера самых разнообразных технологических решений, ориентированных на тот или иной обычно территориально локальный и резко изменчивый во времени круг задач той или иной конкретной группы потребителей. Огромное и постоянно растущее многообразие таких технологий питается, как правило, научно-техническими идеями относительно небольшого числа так называемых базовых технологий. Поэтому страна, которая длительное время контролирует процесс создания таких базовых технологий, обладает критически важным для современной экономики научно-техническим потенциалом (независимо от данных официальной статистики внешнеторгового баланса, в большинстве случаев все еще измеряемого по устаревшим и давно утратившим в новых условиях свою информативность показателям).

Более того, дальнейшее развитие информационной революции неотвратимо создает ту парадоксальную ситуацию, при которой хронически растущий дефицит внешне-торгового баланса по товарам, создаваемым в рамках "локальных технологий", является, по существу, ценой, которую государство – мировой научно-технический лидер платит за историческую возможность сохранять контроль над "базовыми технологиями".

Попытаемся пояснить это предположение геометрической метафорой. Можно представить, что в каждый отдельно взятый момент времени наиболее передовые научно-технические решения располагаются на внешней поверхности многомерной "сферы технологий" – поверхности, которая отделяет мир освоенных промышленным производством научных законов и профессиональных знаний от всей остальной технологически еще непознанной части мира. Весь внутренний объем этой быстро расширяющейся "сферы" составляют ранее освоенные и соответственно нисходящие по высоте к историческому центру уровни технологии. Наблюдаемое ныне быстрое расширение "сферы технологий" означает, в частности, что все большая часть совокупного коммерческого веса товаров мирового рынка будет выпускаться на предприятиях, владеющих технологией "внутреннего слоя", тогда как относительный вес на мировом рынке предприятий, владеющих передовыми технологиями "внешнего слоя", будет постоянно снижаться. Это, по существу, и регистрируют принятые ныне показатели внешнеторгового баланса (в том числе и по наукоемким товарам).

Именно потому, что современный научно-технический прогресс в США базируется в основном на собственных пионерских исследованиях и конструкторских разработках практически во всех областях "высокой технологии"..., – отмечал еще Н.П. Шмелев, – никому из конкурентов США пока не удалось превзойти американский уровень по наиболее перспективным направлениям НИОКР, создающим экономику XXI в. Наводнение внутреннего американского рынка импортной наукоемкой продукцией (особенно потребительского назначения) и все более широкое использование американскими корпорациями изделий, узлов компонентов и технологических решений, имеющих иностранное происхождение, не должно вводить в заблуждение.

Интернационализация производства (может быть, наиболее характерная мирохозяйственная тенденция нашего времени) именно в том и выражается, что привлечение иностранных материальных ресурсов для удовлетворения внутренних потребностей становится повседневным, обычным явлением или, другими словами, постоянным и совершенно естественным фактором национального процесса воспроизводства. В современных условиях экономическая и научно-техническая взаимозависимость не только не исключает, а, наоборот, предполагает рост взаимозависимости по многим, в том числе и ключевым, направлениям. Весь вопрос в том, насколько такая взаимозависимость симметрична, а если она асимметрична, то в чью сторону направлена подобная асимметрия... – резюмировал суть кажущихся "парадоксов" внешнеторгового баланса США Н.П. Шмелев и пояснял, что в противоположность США научно-технический прогресс, к примеру, Японии минувшие десятилетия носил преимущественно "имитационный характер".

Следует отметить, что все остальные страны не так уж спокойно воспринимали указанное распределение ролей на мировом рынке. Например, той же Японией в 80-е годы был предпринят ряд энергичных попыток выйти из "имитационной колеи", в том числе и по некоторым критически важным направлениям развития информационной технологии (наибольшее внимание средств массовой информации тогда вызвал японский "проект ЭВМ 5-го поколения").

Нельзя, однако, сказать, чтобы результаты как этих, так и многих иных такого же типа амбициозных "рывков" заметно изменяли общее распределение научно-технической продукции стран-соперниц по слоям "сферы технологии".

Таким образом, на современном этапе качественной эволюции мирового промышленного рынка основной по значимости продукцией ведущей группы наиболее передовых в научно-техническом отношении предприятий, контролирующих ПОВЕРХНОСТЬ "сферы технологии", оказываются уже не столько выпускаемые ими материальные товары, непосредственно реализуемые на мировом рынке, сколько генерируемые при этом профессиональные знания, многократно используемые затем поэтапно во всех нижележащих слоях этой самой "сферы технологии" десятками, сотнями и тысячами различных предприятий для создания постоянно растущего числа новых локальных технологий.

В то же время основной продукцией предприятий, владеющих базовыми технологиями (контролирующих тот или иной участок поверхности "сферы технологии"), оказывается уже не столько непосредственно выпускаемая ими материальная продукция, сколько генерируемые на поверхности этой "сферы" профессиональные знания, требуемые для постоянного обновления принципов создания стремительно растущего числа локальных технологий. Выпускаемая же при этом товарная продукция (компьютеры, научные приборы, космические аппараты, штаммы микроорганизмов в биотехнических системах и т.д.) независимо от того, производится она массово или мелкосерийно, представляет собой по существу всего лишь "рыночный сертификат" эффективности, прилагаемый к основному и наиболее ценному продукту – базовой технологии, а также к тем новым управленческим стратегиям, которые позволяют длительное время сохранять эффективный контроль над мировым инновационным процессом в целом.