Пишет Аут / Григорий Громов (abcdefgh)
2003-01-11 10:54:00

" ... не разглядеть"

Навеяно тредом о том у avva.

На меня когда-то сильное впечатление в ряду цитируемых avva текстов произвело письмо одно с вполне себе разумных современников Пушкина, из числа его приятелей добрых в гвардии, к своему товарищу. Он там вскользь коснулся разговоров в столице о поэзии и горячо при том хвалил кого-то (не запомнил, к сожалению, имя) из видимо наиболее модных тогда стихотворцев. Потом добавил, что этот поэт пишет "умные стихи, в отличии от того, что считает поэзией наш добрый друг Пушкин"...

По-видимому, и вообще, кроме царя и Бенкендорфа, мало кто тогда в свете понимали, чем от иных заметно отличается - из букета других имен в поэзии того времени - Пушкин. Если же читать подряд полный том переписки в треугольнике: "Пушкин - царь - Бенкендорф", с бесконечными проблемами (финансовыми и многочисленными иными самыми разными ), которые поэт регулярно и казалось что вовсе уже и независимо от их природы всего лишь переадресовывал своим безропотным покровителям - и почти всегда находил у них всепонимание и милостивое разрешение очередной своей проблемы - то и впечатление от того складывается, что без высочайшего зонта этого, все те бесконечные у Пушкина сплошной чередой многие годы накатывавшие проблемы, съели б его еще задолго до Чорной речки. Смог ли бы писать и вообще не понятно. То есть без высоких покровителей поэтов в то время наверное и быть не могло.

Был ли он от того придворным поэтом - наверное нет. Никто ему ничего не навязывал. Царь ведь его от цензуры даже освободил личным распоряжением (сам, чтобы не ломать системы в целом, сообщил что его "цензурировать" будет). Многосторонне интересная ситуация и далеко не с литературной только лишь точки зрения. Личности масштаба Пушкина в свободном пространстве реальной жисти творить, а по сути и жить ведь тоже, долго не могут. Что им удается итоге сделать - оставить в библиотеке пионерам и школьникам будущим - прямая функция степени их понимания и соответственно надежности оранжерейной изоляции от естественных "турбулентностей атмосферы" со стороны сильных того мира, в котором живут. Не увидел бы царь будущее Пушкина величие, не трудно прикинуть что с полного собрания сочинений от той "ошибки распознавания" б осталось. Если и вообще.

>

Напор огня изнутря разумеется тоже жгет ресурс, природой поэту отпущенный. То есть Вы верно отметили что жгет творец свою свечку конечно же с двух сторон. В своем то посту рассуждал только про одну лишь сторону - внешнего происхождения проблемы. А именно, трагическая неспособность управляться с окружающими реалиями бытия. Дело не в том только лишь, что моя лодка любви разбилась о быт, как записал об том в книгу такого рода диагнозов фатальных ВВМ, а в том что этой конструкции "лодки" и вообще не приспособлены к плаваниям где-то за пределами отведенным им тихих и главное что бы еще и хорошо охраняемых гаваней.

Потому-то в конечном счете и узнаем только о тех, кому в силу редчайшего стечения обстоятельств в том повезло. Какое-то время везло, скажем так.

Совсем теперь о другом. Хема помянули. В моем его чтении совсем отдельно стоит "Иметь и не иметь". По сути то ведь поема, пусть и не в рифму. Так вот Пушкин заметил в этом контексте, что прозу ему писать тяжелее, потому что в прозе должна быть мысль. Трудно толковать такие высказывания, но предположил бы что речь шла возможно о том, что в стихах музыка его может вытягивать, а в прозе надо напрямую вещать, когда есть чего сказать. Особенно такое заметно, когда пытался читать песни Высоцкого. Совсем ничего не вижу. Все те пласты что музыка и голос его обозначал исчезают - плоская картина к тому изначально пейзажу иной раз и не пойми как относится. Только что ключевые слова, по которым в памяти музыка опять всплывает. Так то ведь все-таки стихи от песни остаются когда. Насколько же труднее изначально в прозе чего то сопоставимого по глубине воздействия высказать.

То есть более строгим - можно наверное даже сказать что формальным :) в каком-то смысле - оказывается процесс вербализации мыслей творца для прозы.

>

>

Вы знакомы с помянутыми выше к тому томами личной переписки:

письма-просьбы самого разнообразного содержания и поводов Пушкина к Беккендорфу - хоть и намного реже понятно но и к царю напрямую о том же самом тоже - и ответные ему от высоких покровителей, о которых речь и которые комментируете?

- Если да, то тогда не совсем понятно, о чем это Вы возражаете?
- Если нет, то тогда может быть поясните, чем Вам интересно что-то обсуждать до того, как познакомитесь с предметом разговора.

>

Мнения в свете были разные. К сожалению не помню имени - нет под рукой источников, может кто напомнит - но был какой-то тогда поэт, которого многие весьма разумные в целом люди того времени ставили первым в той изячной словесности иерархии. Гонорары конечно так, но тут уже трудно отделить что за этим стояло в каждом отдельном случае, да и было так далеко не всегда.

Частный интерес царя ведущим мотивом в его покровительстве поэту никогда не был. Может оно и не конфликтовало скажем так - эти слои отношения - но похожего ничего на такой ранг поддержки многолетней одним лишь "частным интересом" никак не объяснить.

Словом, полагаю что основным - во всяком случае наиболее считал бы что из числа сравнительно надежных - источником распутывания сложных хитросплетений интересов и предпочтений тех или иных лиц эпохи почти любой оказываются тома их личной переписки. Особенно если переписка эта продолжалась долгие годы подряд, да еще и с заметной весьма интенсивностью. Так вот из того треугольника вышепомянутого переписки складывается устойчивое впечатление, что было понимание у царя веса Пушкина вневременного в литературе и постоянное желание не только помогать ему чем тока можно, но и если хотите самым доброжелательным образом "отмазывать" его из всех ситуевин куда встревал по свойству буйной натуры да и иным причинам тоже. Доброжелательность - и только - помноженная на долготерпение. Так оно все читается.