Г. Р. Громов АВТОФОРМАЛИЗАЦИЯ  ПРОФЕССИОНАЛЬНЫХ   ЗНАНИЙ  

http://www.netvalley.com/intval/07262/out_files/prevbutton_grey_3.gif «Микропроцессорные средства и системы», # 3 1986,c. 81 http://www.netvalley.com/intval/07262/out_files/nextbutton_grey_4.gif


    Математика — базовая методология индустрии знаний

    С развитием промышленной революции становилась все более острой потребность в создании регулярно функционирующего научного аппарата по основным областям профессиональных знаний, чтобы процесс их отчуждения от автора все в меньшей степени оставался внутрицеховым “таинством”, а приобретал со временем все более характерные черты одного из рутинных этапов типового производственного процесса. В это вречя начали закладываться те фундаментальные понятия и основные элементы технологии формализации профессиональных знаний, которые сегодня иногда объединяют более общим понятием “индустрия знаний”.

    Истоки этого процесса восходят, видимо, к тем незапамятный временам, когда жрецы — первые профессиональные хранители общинных сокровищниц знаний, начали постепенно отказываться от претензии на контроль над всей необъятной “магией” и переходить к индивидуальной специализации по областям “преимущественных интересов”. Так возникли первые “специалисты”: астрономы — “звездочеты”, психотерапевты — “заклинатели болезней* и т. д. Вместе с ростом социальноэкономической потребности в более конкретном предметном знании из этих тысячелетиями изолированно развивавшихся “секторов” когдато единой “магии” начали формироваться исторически “донаучные”, а затем и некоторые современные научные и “околонаучные” дисциплины.

    Например, жрецы “звездочеты" достаточно высокой квалификации были у многих народов земли еще тысячелетия назад. Однако, с наступлением эпохи мореплавания “дефицит” специалистов этого профиля стал в буквальном смысле “катастрофически” очевиден. Острая социальноэкономическая потребность вынудила сосредоточить на решении именно этой задачи “лучшие научные силы" средневековья и скоро стали заметны первые успехи в отчуждении “тайн неба” от их “богоизбранных” хранителей.

    Успешно развивавшийся процесс формализации астрономических знаний позволил оснастить океанские парусники навигационными инструментами, а книги с астрономическими таблицами, схемами и точными формулами позволяли практически из любого грамотного отрока при необходимом прилежании за несколько лет воспитать корабельного “звездочета”*.

    Успех (или провал) попытки отчуждения профессиональных знаний от их “богоизбранных* носителей до самого последнего времени определялся возможностью (или невозможностью) их формализации математическими методами. Области профессиональных знаний, которые оказались доступны для такого подхода, получили название “точных наук”.

_______________________________________

За три столетия после изобретения в 1445 г. печатного станка оказалось возможным накопить ту “критическую массу” социально доступных знаний, при которой начался лавинообразный процесс развития промышленной революции.

...Печатный станок сыграл при запуске этого процесса роль информационного ключа, резко повысив пропускную способность социального канала обмена знаниями.

______________________________________

    Процесс формализации знании, как правило, сводился к тому, чтобы попытаться из всего многообразия сведений в избранной области человеческой деятельности выделить небольшую, но логически определяющую достаточно многое зону доступного математическим методам “формализуемого ядра*. Это позволяло в случае успеха создать формально строгую “локальную систему знаний”. В результате значительная часть содержательных сообщений об очередном “приращении” знаний в рамках данной предметной области могла быть исчерпывающе изложена на ограниченном формальными правилами языке, лишенном “недостатков разночтения”. При этом оказывалось, что текст мог быть либо понятным и логически однозначно истолкованным для всего профессионального сообщества, либо квалифицирован как неправильный. Это означало, кроме прочего, что процесс передачи знаний от автора печатной работы заинтересованному читателю ч рамках созданной “локальной системы знаний” оказывался уже не долгожданным редким событием, лишь на вероятность которого можно было, и то лишь косвенно, влиять тиражом издания, а практически достоверной рабочей процедурой.

    Позитивный результат, достигнутый п формализации любой социально значимой области человеческих знаний, создавал эффект, с которым можно было сравнить лишь библейское чудо прозрения. Достаточно упомянуть известный поэтический комментарий к научному подвигу И. Ньютона:

    “Был  этот  мир  глубокой   тьмой окутан
    Да будет свет
    И вот явился Ньютон”..
.

    Понятно поэтому, что основным критерием для отделения науки от искусства, ремесла и других форм “донаучной” деятельности был принят уровень их математизации. “Учение о природе будет содержать науку в собственном смысле лишь в той мере, в какой может быть применена к ней математика” — отмечал Иммануил Кант, До самого последнего времени в “учении о природе”, казалось, не возникало скольконибудь заметных фактов, способных поколебать доверие академической общественности к этому давно уже канонизированному “критерию истинности”. Более того, за последние десятилетия, и особенно в первые годы “эры ЭВМ”, относительный вес “точных наук” я общей системе научного знания начал, как принято было считать, возрастать еще более быстрыми темпами.

    В начале 50х годов возник “кибернетический бум”, суть которого заключалась в стремительно распространявшейся, главным образом,  среди  представителей   “точного  знания”, эпидемии уверенности в том, что относительно медленное, с иx точки зрения, развитие отдельных областей естествознания, например, биологии, вызвано в основном тем обстоятельством, что там работают совершенно дремучие, невежественные в математике специалисты, а образованным представителям “точного знания” до сих пор некогда было этим заняться: "Руки не доходят написать математическую модель клетки (а то и целостного организма) и закрыть, наконец, эту иx древнюю канитель с пробирками,  капельницами.. "

    Аналогичным "кавалерийским атакам” подверглись в тот период экономика. психология и многие другие ранее малодоступные дли традиционной математики области научной деятельности. Видимо, наиболее точно описал атмосферу “математического Клондайка” первого десятилетия компьютерной эры Клод Шеннон. В опубликованной тогда научнопублицистической статье “Бандвагон” он прямо предупреждал своих коллег: “Здание нашего несколько искусственно созданного благополучия  слишком легко  может рухнуть…”

    Экономика компьютеризации

    В чем же заключалась реальная притягательная сила, так сказать, рациональное зерно “кибернетической эйфории” пятидесятых годов, для многих из тех широко известных своими конструктивными результатами выдающихся ученых, которых она, по крайней мере, в самое первое время, вовлекла в свою орбиту.

    Видимо, главным образом это было вызвано тем обстоятельством, что с появлением в середине XX века станков для обработки информации — ЭВМ, впервые в человеческой истории оказался возможным такой способ записи и долговременного хранения ранее формализованных математическими методами профессиональных знаний, при котором эти знания могли непосредственно, без промежуточного воздействия на человека, влиять на режим работы производственного оборудования. Процесс записи ранее формализованных профессиональных знаний в готовой для непосредственного воздействия на машины и механизмы форме получил название — "программирование ЭВМ".   Можно было ожидать, что появление станков для непосредвенного

 

http://www.netvalley.com/intval/07262/out_files/prevbutton_grey_3.gif «Микропроцессорные средства и системы», # 3 1986,c. 81 http://www.netvalley.com/intval/07262/out_files/nextbutton_grey_4.gif