Очерки информационной технологии.
Г.Р.Громов.
Москва, ИнфоАрт, 1992, 1993.

Асимметрия риска

"Пусть проигравший плачет!", - бескомпромиссно жестко формулируется основное правило "игры" в малый бизнес, игры с самым высоким в промышленности уровнем коммерческого риска. В этих условиях специально для стимулирования разработок с трудно предсказуемым результатом был создан и вот уже ряд лет эффективно действует особый инструмент финансовой поддержки их участников - "venture (рисковый) капитал". Механизм "venture" предназначен для кредитования исследовательских предприятий с недопустимо высоким для более традиционных банковских операций уровнем коммерческого риска. При этом, однако, важно учитывать, что в любом случае, при любом способе кредитования (или, без него) основное бремя финансового риска, связанного с попыткой "реализации в металле" собственной "голубой мечты", несет лично сам инициатор нового дела - антрепренер. Вступая в "эту игру", создатель поисковой фирмы хорошо знает, что, согласно многолетней статистике, шансов на выигрыш у него, увы, совсем мало (1:10). Однако психологический феномен изобретателя именно в том и заключается, что он редко сомневается в своей исключительности, а невеселая судьба большинства предшественников только подстегивает его воображение, так как они - предшественники - были, конечно же, несопоставимо менее талантливы и энергичны. Поэтому-то он без колебаний всаживает в реализацию своей технической идеи личное состояние, а при  возможности  и средства своих единомышленников - людей, которые, к несчастью для них самих и их близких, попали в интеллектуальное силовое поле его идеи.

Дж. Стьютвилл, долгое время работавший экспертом-консультантом по "малым фирмам", пишет об одном из такого типа американских антрепренеров, лично ему известном, который к 50 годам основал три фирмы и все неудачно. Прогорал. Лишь на четвертый раз он добился успеха и заработал свои миллионы. Он говорил: "Любая регламентация - и я не могу успешно работать" [56].

Те немногие, кто, в конце концов, выходят из очередного испытания  рыночным  "тиглем" с инновационным трофеем ранее неизвестного технического решения, имеют определенный шанс снять урожай коммерческого успеха своей разработки.  Происходит это по-разному. Одних дорого "купит" вместе с их творческим трофеем могущественный лидер отрасли, другие подобно, например, ставшим в США хрестоматийными героями национальной легенды - "американской мечты", основателям фирм Hewlett-Packard или Apple computer самостоятельно поднимаются  по виткам спирали успеха вместе со своими предприятиями. При этом важно понимать, что итоговая для национальной экономики народнохозяйственная эффективность поиска непредсказуемых технических решений определяется, в первую очередь, тем, что каждый "проигравший плачет", увы, в одиночестве, тогда как тот, кто испытал радость победы, обязан делить ее финансовые итоги (с помощью аппарата налогового ведомства) со страной в целом. Каждый волен рисковать своими средствами (и только своими!), так как общая цена исследования тупиковых пока веткой технологического прогресса -  неотвратимое разорение большинства участников  "игры", а вот выигрыш немногих избранных поднимает на очередную ступеньку технический потенциал страны и целом и одновременно пополняет се казну. Мы вынуждены специально подчеркивать здесь это, казалось бы, очевидное обстоятельство, потому что в ряде появившихся за последнее время в нашей печати статей, посвященных проектам создания некоторого аналога исследовательского сектора "малых фирм" в СССР, вольно или невольно, но упускается из виду именно это крайне важное для понимания ситуации обстоятельство - принципиальная несимметрия отношений "государство - изобретатель". Отметим поэтому еще раз: государство делит с познавшим радость победы изобретателем только плоды его победы, рискует же он, как правило, своим личным состоянием. Поэтому-то (и только поэтому!) обществу в целом экономически выгодно всячески поддерживать тех, кто готов ради собственного честолюбия (или иных мотивов!) рискнуть своим ранее заработанным состоянием ради проверки очередной технической идеи. Большинство из тех, кто прогорел, чаще всего через год-два, едва встав на ноги, повторяют попытку и т.д.

Согласно данным мировой статистики, на пути от НИОКР до рыночного изделия выживают менее 10% технически вполне обоснованных и весьма многообещающих разработок. Однако более чем 90%-ный фактор коммерческого риска разработки там берет на свои плечи сам автор технической идеи, а здесь любой коллектив спокойно жил за счет ожидаемой "условной экономии", а платило по всем счетам за статистически неотвратимые 90% не оправдавших надежды разработок государство. Иными словами, в СССР также имела место асимметрия риска, но только, наоборот, за все кругом платило и, значит, неотвратимо прогорало государство.

Несмотря на любые, пусть даже самые впечатляющие, отдельные находки и открытия, в целом макроэкономический эффект сектора "малых фирм" инновационного механизма будет для страны положительным в том (и только в том!) случае, если окажется возможным создать систему для свободной организации и распада при неудаче творческих групп, которые добровольно берут на себя большую часть экономической ответственности за избранное ими направление поиска.

Государство должно, разумеется, стимулировать этот процесс, щедро делиться с авторами и их помощниками плодами реализации их успеха (иначе, кто же будет рисковать на первом этапе поиска?), но большая часть потерь от неправильно избранного пути (или ошибки в выборе средств) должна, увы, оплачиваться самими энтузиастами тупикового направления ("проигравший плачет!").

Как было до сих пор? Вот ходит по этажам министерств, редакций газет и журналов непризнанный гений с авторскими свидетельствами на изобретения, чемоданом чертежей и фанатическим блеском в глазах. "Бюрократы, перестраховщики и консерваторы всех мастей и оттенков грудью стоят на пути технического прогресса", - с искренним негодованием подводит итог его многолетним мытарствам автор "забойного" выступления по отделу науки популярной газеты. Несмотря на кажущиеся различия в географии событий, персонажах, а иногда и сюжетных завязках, почти все такого рода литературные "стенания за прогресс" завершаются одним и тем же стандартным, подкупающе простым выводом: "Доколе?!".

Выйдем  на  мгновение  из   раскаленной  страстями, праведными эмоциями и  "оргвыводами" зоны газетной публицистики, чтобы, по возможности, спокойно задать самим себе (и только!) сакраментальный вопрос: может ли кто-нибудь из экспертов, пусть даже самых светлоголовых и безупречно объективных, определить на стадии "чертежей и энергичной жестикуляции" реальную судьбу новой технической идеи? Ответ, к сожалению, хорошо известен: нет не может! По каждой отдельно взятой оригинальной научно-технической разработке любая попытка определить ее будущее столь же бесплодна, как, например, была бы попытка консилиума самых высококвалифицированных акушеров  и педагогов определить будущие взлеты или провалы в карьере новорожденного младенца. До сих пор все опубликованные оценки носят лишь усредненный на больших интервалах времени статистический характер. Причем для решения судьбы любой  отдельно  взятой   поисковой   работы   прогнозы  эти звучат более чем пессимистично: есть лишь менее одного-двух шансов из десяти за то, что новая многообещающая техническая идея, которая прошла все предварительные фильтры экспертного отбора, вернет организации-разработчику средства, затраченные на ее реализацию. Поэтому-то никакие публицистические штормы и даже, увы, официальные "постановления о новой технике" не смогли сколько-нибудь заметно отразиться на реальном отношении хозяйственников к беспокойным носителям идей технического прогресса. Судьбу очередной технической новинки, как правило, определяли не ее конкретные особенности, а индивидуальные чисто административные качества автора.

Если изобретатель недостаточно "пробивной", значит, по крайней мере, в одном-двух случаях из десяти мы в очередной раз упускаем эффект возможного в данной области "технологического рывка".

Пробивной изобретатель - идею внедрили и... согласно все той же статистике мирового рынка научно-технических разработок, в восьми-девяти случаях из десяти прогорели.

Понятно, что никакой реальный государственный бюджет НИОКР не выдержит бремя такой статистически безнадежной "эффективности внедрения", однако переложить финансовый риск внедрения непосредственно на плечи тех, кто сам горит желанием "сыграть с природой в рулетку", - неукротимых энтузиастов, авторов новых научно-технических идей и их коллег-единомышленников, до выхода закона о кооперации не считалось целесообразным. Поэтому за предшествующие десятилетия сложилась единственно возможная в такой ситуации пассивно-оборонительная техническая политика с ориентацией на зарубежные "аналоги" и "прототипы", в которой главное - реакция выжидания: пусть "они... там..." рискуют, а мы потом посмотрим, что выдержало испытание "их рынком" и, возможно, со временем будем внедрять. Финансовый риск внедрения при этом, понятное дело, резко падает до уровня, вполне приемлемого для "планового научно-технического прогресса", но столь же закономерно возникает принципиально непреодолимый в рамках такой политики "технологический разрыв" в среднем на пять-десять лет по отношению к мировому уровню.

Именно в этом и заключается суть роковой для централизованно планируемой экономики дилеммы научно-технического прогресса: внедрять "за казенный счет" все, что сочтут перспективным лучшие технические умы страны, значит, гарантированно разорить бюджет НИОКР, так как заведомо известно, что лишь весьма малая часть даже самых заманчивых на этапе обсуждения проектов завершится созданием экономически эффективной технологии; внедрять только "верняк" - идеи, которые без нашего участия уже прошли фильтры мирового рынка (заставляя, таким образом, только "их" изобретателей оплачивать риск отбора решений), значит, столь же гарантированно сохранять "технологический разрыв" в пять-десять лет, социально-экономическая  и  политическая  цена   которых  быстро  растет! (особенно в наиболее развивающихся областях передовой технологии - вычислительной технике, биотехнологии и т.д.).

В чем же выход? На наш взгляд, он заключается в том, чтобы всемерно стимулировать возможность самостоятельного риска, в том числе и финансового, у самих носителей новых технических идей, которых она гложет изнутри так, что им от нее все равно не избавиться иначе, как пройдя с ней весь тернистый путь реализации собственного проекта вплоть до горестного, но, тем не менее, все-таки освобождающего, наконец-то, от наваждения "идеи-фикс" тупика или, что естественно, бывает много реже, радости победы.


Онлайн-версия CD-ROM приложения к книге Г.Р.Громова
"
От гиперкниги к гипермозгу: информационные технологии
эпохи Интернета. Эссе, диалоги, очерки
."